Никогда бы не подумала, что наша любовь может исчезнуть.
Знала бы, держала бы ее изо всех сил. Но не бывает в жизни такого, чего
не может быть. Как-то тихо, незаметно, на цыпочках, пока мы были
отвлечены очень громким обсуждением кто что делает, а кто совсем ничего
не делает, любовь ушла, о чем мы догадались по приоткрытой входной
двери.
Муж, обнаружив пропажу, высунул в полуприкрытую дверь нос, поаукал, да и
отправился любовь искать. Искал со знанием шпионского дела: в основном
под прикрытием тьмы, по темным барам, под чужими кроватями. Как-то ночью
он ушел на поиски – и пропал. Видимо, любовь уже далеко убежала, а он –
вслед за ней, в далекий путь. Правда, спустя пару месяцев он позвонил и
уверил, что нашел ее – она была у почти уже совершеннолетней блондинки,
что зарабатывала в городском баре себе на жизнь тесным трением своего
тела о железный прутик. Огонь, так сказать, выжигала.
Я так обрадовалась, что все станет теперь, как раньше, и села ждать,
когда ж он с любовью домой вернется. Ждала-ждала, надоело – побежала ему
помогать. Нашла то место, где странного вида девицы с экстраординарными
выпуклостями на прутиках вниз головой висят (плохая, видать, работа,
опасная, как в цирке, а даже платье девицам купить не хватает), но любви
так нигде и не увидела. Может, потому что место темное было, а у меня
никакого спецснаряжения для ночного видения не было, а может потому, что
в этом месте (для иностранцев, наверное) все громко кричали «Gо!Gо!» –
«уходи» значит по-нашему, «уходи»! Я сначала подумала, что мне кричат,
огляделась – нет, на меня никто руками не машет, наоборот, все так
дружелюбно на меня смотрят и так медленно улыбаются. Значит,
они любовь отсюда криками go-go! прогоняли.
Расстроилась я, что любовь и отсюда убежала, собралась уж понурая к
выходу, а тут мне разноцветные коктейли подносят – подарок, говорят. Не
успела спросить за что, как мне еще десяток нанесли. «Зачем людей
обижать, пригублю по глоточку от каждого, раз тут все такие добрые», -
подумала я.
Пригубила от первого, второго - а их все несут и несут - и все на меня
еще
медленнее смотрят и еще медленнее улыбаются, да все как-то вокруг меня
группируются. Я чтоб никого не обидеть тоже улыбаюсь, да пытаюсь от
каждого коктейля хоть по глоточку попробовать. Не помню я что-то точно,
сколько я глоточков выпила, какая-то от расстройства невнимательная
стала, но помню, что после синенького глоточка, захотелось и мне на
железный шесток. Залезла я на сцену, много раз пыталась вскарабкаться на
прутик, никак не получалось. Только крики »Go-Go!» за спиной
становились все громче: оглянулась, не любовь ли они опять прогоняют, а
мужчины все рядом столпились, на меня словно масляными глазами
безотрывно смотрят, деньги в
меня кидают, хриплым голосом орут, а некоторые ко мне руки тянут и на
сцену пытаются влезть. Тут я со страху как прыганула на шесток – и
получилось! Правду говорят: «Блаженны прыгающие, ибо они допрыгаются».
Вишу, держу шесток крепко-крепко - так любовь держать надо было. Вдруг
вижу: всех распихивая, на сцену мой муж откуда-то вылезает, снимает меня
с шестка, и так, прям как раньше, на руках домой и уносит.
Я всю дорогу спрашиваю, нашел ли он нашу любовь. "Нашел,- говорит, – она
в
спальне, под кроватью". "Да ну", – нагнулась я ее искать, да так
неуклюже, что лбом об угол кровати ударилась. Сначала было больно, потом
появились приятные ощущения от летающих желтых звездочек перед глазами,
потом чувствую – муж поцеловал в лоб, чтоб не болело, потом пожалел,
приобнял, опять поцеловал. И так всю ночь жалел, и весь день жалел, и
уже многие годы с тех пор жалеет.
Смешно нам теперь, какие же мы были
глупые, что где-то вдали нашу любовь искали. Она всегда была с нами,
только, трусишка, от шума всегда куда-то прячется. Поэтому мы теперь
разговариваем очень нежно друг с другом, чтоб не спугнуть опять любовь.